Запах крови. Тана Тораджи

Никогда не думала, что свежая кровь так воняет. Особенно, когда ее много. Течет ручьями по грязи, через которые перепрыгивают дети, копошатся куры. Интересно, что они там ищут?

Похороны здесь - весьма и весьма затратное мероприятие. Поэтому деньги на них копят и собирают все и у всех. Взаимовыручка - вообще одна из отличительных черт индонезийцев. Может, поэтому там так легко и приятно путешествовать. Но сейчас не об этом. А о странном. Его в Тораджи предостаточно.

Во-первых, они считают себя христианами, хотя христианству там всего 100 лет, а традициям, которые они свято блюдут, не менее тысячи. Во-вторых, у них потрясающей красоты амбары. Многие о них пишут "традиционный тораджийский дом", но в этих конструкциях на сваях с изогнутыми рогатыми крышами хранится рис. Да, эти сооружения, безусловно, потрясают. Говорят, изобретателями данной архитектурной формы стали китайцы, прибывшие сюда и обнаружившие народность без какой-либо культуры. Именно они научили тораджийцев строить дома и в качестве крыш предложили свои лодки. Благодарные местные жители добавили свои затейливые росписи, поставили дома на сваи, чтобы рис, продуваемый ветром, быстрее сох, и снабдили их экономно маленькими дверцами, к которым ведут лестницы, напоминающие дудочки. Раньше дома строили без единого гвоздя. Сегодня же технологии берут свое. Но, как и прежде, каждая семья устанавливает в ряд несколько таких сооружений в зависимости от достатка, получается очень величественно. И, опять же, понятно, кто где живет))) Так и получается, у нас джипами меряются, у них крышами.

Безусловно, такие традиции не могли не обрасти массой слухов и кривотолков о "живых зомби", распространяемых в сети любителями сенсаций и рейтингов. К примеру, читала о том, что поверье приписывает тораджийцам хоронить мертвецов в том регионе, где они родились. Поэтому если умерший в своё время приехал в деревню из другого места, то нужно его заставить самостоятельно пройти до родных краев вне зависимости от того, жив он или уже умер. Еще о том, что за время жизни умершего в жилом доме тораджийцы настолько привыкают к соседству с наформалиненными родственниками, что и после церемонии раз в несколько лет достают их из гробов пообщаться, переодеть, сигаретку предложить, совета спросить.

На самом деле, поскольку гробы здесь не закапывают в землю, а устанавливают на деревянных балках, вмурованных в скалу, со временем балки сгнивают, сандаловые гробы падают, и останки потревоженного покойника переносятся в семейный склеп. Вот и все перемещения. Хотя гид-тораджиец нам говорил, что иногда, в особые дни, они все же ходят к родным, ставшим полубогами, за советом и помощью. И сигареты в больших количествах - это действительно та валюта, которой они задабривают своих мертвецов. Индонезийцы вообще много курят, но это не интересно.

Что ж, галереи портретов усопших давным-давнище предков в фамильных английских замках мне в свое время показались гораздо мрачнее (впрочем, я маленькой тогда была). Пара слов о детях. Детки там разделяются на два возраста, по меньшей мере в вопросе, где и как их хоронить, когда они уходят из жизни. Первая категория - беззубые. Это младенцы, которых хоронят в деревьях, возвращают природе, с которой они еще не совсем расстались.

И уж что действительно сложно понять, так это саму церемонию. Нам. Не тораджийцам. Для них все очень просто: чем больше жертв будет принесено в ходе похорон, тем больше шансов, что умерший представитель рода станет полубогом и будет помогать семье. Причем специальных совет старейших постановляет для каждой семьи в зависимости от знатности и финансовых возможностей, какое количество быков должно быть зарезано на церемонии (свиней в расчет не берут, это так, само собой). От 20 до 100 жертвенных быков по цене за каждого от 3 до 70 тысяч долларов. Это при средней зарплате по стране в 300 долларов.

А бывает, что какой-то особо жизнелюбивый бык рвет веревку, и тогда получается некий прообраз испанской фиесты. Но не такой празднично-кукольной, которую описывал Хемингуэй, и которую ежегодно наблюдают тысячи туристов, а настоящей: с кровью, грязью и мочой. Потому что бык, извиняюсь, писается, когда ему горло перерезают.

Участники и гости церемонии наблюдают за процессом превращения трупов животных в куски мяса, тут же танцуют народные танцы и поют песни об усопшем, разносят поминальное угощение: чай, кофе, пироги, конфеты. Дети все, соответственно, тут же. И все это действо длится пять дней. Мы видели только два из них, причем в один и тот же день: в Тана Торажди время вообще развлекается как хочет. Это были две разных церемонии в двух разных деревнях: в первой хоронили 101 летнюю старушку и ради нее зарезали 25 быков (мы выдержали только 4 и сбежали). Вторая была посвящена более молодой женщине - матери семейства, и там мы попали уже на день угощения. Нас, как почетных гостей, пригласили принять участие в церемонии, что подразумевало есть и пить, поэтому там мы тоже долго не задержались. Среди нас как-то не оказалось любителей посмаковать домашнюю выпечку, когда рядом с тобой разделывают две бычьи туши, с которых только что содрали шкуру. А многочисленные старушки (мы сидели на женской половине, можем рассказывать только о женщинах), с чувством выполненного перед покойной долга, растаскивали недоеденные пироги по сумкам.

Почему я утверждаю, что время в Тана Тораджи развлекается вовсю? Во-первых, эти люди сегодня совершают те же действия, что и наши предки чуть больше десятка столетий назад (прошлое). Во-вторых, они так же, как и многие из нас сегодня, верят, что люди после смерти попадают в рай (настоящее). Вот только ада в их понятийном поле не существует. Позитивное мышление поднято здесь на ту высоту, на которую нам, дай Бог, прийти послезавтра (будущее). Люди, живущие во всех временах одновременно.